Когда наступит прошлый год [litres] - Филип Дик

— Эрик, — сонно пробормотала она. — Ради бога, встань, поставь кофе и помоги мне выбраться из постели. Столкни меня или скажи что-нибудь.

Она повернулась в его сторону, но там никого не было.

Кэти тут же села, затем встала с кровати, дрожа от холода, пошла босиком к шкафу за одеждой и уже с трудом натягивала через голову светло-серый свитер, когда поняла, что на нее смотрит какой-то мужчина. Пока она одевалась, он стоял в небрежной позе на пороге, не двигаясь с места, чтобы не выдать своего присутствия, и радуя взгляд видом ее наготы.

— Миссис Свитсент? — спросил этот человек и шагнул к ней.

Ему было лет тридцать. Взгляд его карих глаз, чуть поблескивающих на простоватом смуглом лице, не предвещал ничего хорошего. К тому же на нем был серо-оливковый мундир, и Кэти поняла, что это сотрудник тайной полиции Лилистара, действовавшей на Земле. С ними она сталкивалась впервые в жизни.

— Да, — почти беззвучно ответила она, закончила одеваться и села на кровать, чтобы надеть туфли, не отводя взгляда от пришельца. — Я Кэти Свитсент, жена доктора Эрика Свитсента. Если вы не…

— Ваш муж в Шайенне.

— В самом деле? — Она встала. — Мне нужно приготовить завтрак. Пропустите меня, пожалуйста, и покажите мне ордер, который дал вам право сюда войти.

Она выжидающе протянула руку.

— Мой ордер дает мне право обыскать эту квартиру в поисках нелегального наркотика под названием йот-йот-сто восемьдесят. Фрогедадрин, — заявил лилистарский агент. — Если он у вас имеется, то прошу мне его отдать, и мы поедем прямо в полицейское управление в Санта-Монике. — Он заглянул в блокнот. — Позавчера вечером в Тихуане, на Авила-стрит, сорок пять, вы приняли наркотик в обществе…

— Я могу позвонить своему адвокату?

— Нет.

— Это означает, что у меня нет абсолютно никаких прав?

— Идет война.

Ей стало страшно, но она все же сумела внешне спокойно спросить:

— А могу ли я позвонить шефу и сказать, что сегодня меня не будет на работе?

Агент в сером кивнул. Кэти подошла к видеофону и набрала номер дома Вирджила Эккермана в Сан-Фернандо. Вскоре она увидела его птичье, иссохшее лицо. Он по-совиному моргал, наверное, только что проснулся.

— А, это ты, Кэти. Который час? — Вирджил начал оглядываться по сторонам.

— Помогите мне, мистер Эккерман, — сказала Кэти. — Лилистарская…

Она замолчала — агент быстрым движением руки прервал связь. Женщина пожала плечами и положила трубку.

— Миссис Свитсент, я хотел бы представить вам мистера Роджера Корнинга. — Он сделал неопределенный жест рукой, и в комнату вошел лилистарец в обычном деловом костюме, с папкой под мышкой. — Мистер Корнинг, это Кэти Свитсент, жена доктора Свитсента.

— Кто вы такой? — спросила она.

— Тот, кто может снять вас с крючка, дорогая, — приятным голосом произнес Корнинг. — Может, сядем в гостиной и поговорим?

Кэти прошла на кухню и поставила программатор на приготовление яиц всмятку, тостов и кофе без сливок.

— В этой квартире нет никакого йот-йот-сто восемьдесят. Разве что вы сами его подбросили ночью.

Она принесла на одноразовом подносе готовый завтрак. Аромат кофе заглушил остатки страха и растерянности. Кэти слегка осмелела, почувствовала себя увереннее.

— У нас полностью задокументирована ваша встреча на Авила-стрит, сорок пять. С того момента, когда вы поднимались следом за Брюсом Химмелем по лестнице. Первые ваши слова звучали так: «Привет, Брюс. Кажется у нас сегодня вечеринка…»

— Не совсем, — ответила Кэти. — Я назвала его Брюси. Я всегда так к нему обращаюсь, потому что он придурок и шизик. — Она отхлебнула кофе, уверенно держа одноразовый стаканчик. — Ваши документы подтверждают, что было в капсулах, которые мы приняли, мистер Горнинг?

— Корнинг, — добродушно поправил он. — Нет, Кэтрин. Но об этом говорят показания двух других участников встречи. Или скажут, когда будут даны под присягой перед военным трибуналом. Это дело выходит за пределы юрисдикции ваших гражданских судов, — пояснил он. — Мы сами им займемся.

— Почему? — поинтересовалась она.

— Йот-йот-сто восемьдесят можно получить только от врага. Поэтому тот факт, что вы его принимали — а мы можем доказать это трибуналу, — означает поддержание отношений с врагом. В военное время суд, естественно, потребует за это смертной казни. — Корнинг повернулся к агенту в сером мундире. — Показания Плаута у тебя?

— Они в вертолете. — Агент направился к двери.

— Я всегда считала Криса Плаута сволочью, — заявила Кэти. — Теперь задумываюсь и насчет других. Кто еще из них оказался таким? Хастингс? Нет. Саймон Илд? Нет, не он…

— Всего этого можно избежать, — сказал Корнинг.

— Но я не хочу ничего избегать, — возразила Кэти. — Мистер Эккерман слышал меня по видеофону. Корпорация пришлет адвоката. Мистер Эккерман — друг Генерального секретаря Молинари, так что не думаю…

— Мы можем вас убить, Кэти, — сказал Корнинг. — Еще до вечера. Заседание трибунала может состояться сегодня утром. Все уже подготовлено.

— Почему? — спросила Кэти, отрываясь от еды. — Неужели я настолько важная персона? Что такого в этом йот-йот-сто восемьдесят? — Она поколебалась. — То, что я пробовала вчера, подействовало не слишком сильно.

Внезапно она пожалела, что Эрика нет с ней. Женщина поняла, что ничего вообще не случилось бы, будь он здесь. Они просто побоялись бы прийти.

Кэти беззвучно расплакалась, сгорбившись над тарелкой. Слезы текли по ее щекам и падали на стол. Она даже не пыталась закрыть лицо ладонями, подперла рукой лоб и ничего не говорила.

«Вот дерьмо», — подумала Кэти.

— Ваше положение весьма серьезно, но не безнадежно, — сказал Корнинг. — А это не одно и то же. Мы можем договориться. Потому я и здесь. Перестаньте плакать и послушайте. Я попробую все объяснить.

Он расстегнул портфель.

— Знаю, — сказала Кэти. — Вы хотите, чтобы я шпионила за Мармом Хастингсом, преследуете его, потому что недавно он высказывался по телевидению за заключение сепаратного мира с ригами. Господи, да у вас же шпионы по всей планете. Никто не может чувствовать себя в безопасности.

Она отчаянно всхлипнула и пошла в спальню за платком, все еще шмыгая носом.

— Вы стали бы шпионить для нас за Хастингсом? — спросил Корнинг, когда Кэти вернулась.

— Нет, — покачала головой Кэти.

«Через мой труп», — мысленно добавила она.

— Речь идет не о Хастингсе, — сказал лилистарский агент.

— А о вашем муже, — заявил Корнинг. — Мы хотим, чтобы вы полетели в Шайенн и снова стали с ним жить. Делить стол и ложе — так, кажется, говорят на Земле? Причем как можно быстрее.